New York Times: пенсионеры на Донбассе стали заложниками войны, старости и лютых зим

Известная фотожурналистка Пола Бронштейн сделала серию снимков старых людей, которые оказались в ловушке войны в Украине. На этих снимках жизни, замороженные конфликтом.

В течение чрезвычайно холодных зим люди забивают окна и пытаются спастись от обстрелов и обморожений. Когда же летом земля оттает, те, у кого еще есть физическая сила, идут работать на огороде, прежде чем выстрелы снова заставят их укрыться в доме.

Радость приносят короткие моменты. К примеру, пожилая женщина радуется новорожденным цыплятам и визитам родственников. Многие не видели свои семьи со дня начала войны на Донбассе, хотя они живут всего за несколько километров, пишет New York Times.

Для летних украинцев в зоне боевых действий война – это ожидания в разбитых старых домах и попытки оставаться в тепле, безопасности, чистоте и со здоровьем. И с каждым годом все эти задачи становятся все более сложными.

Бронштейн посвятил вооруженным конфликтам значительную часть своей карьеры: от бесконечной войны в Афганистане до освещения геноцида народа рохинджа в Мьянме.

«По моему мнению, единственный способ заставить людей не быть равнодушными – это говорить о людях. Надо говорить о людях, на которых повлияла война. Так мы узнаем более частную историю войны», - пояснила она.

Новая работа Бронштейн посвящена пенсионерам, которые стали заложниками войны на Донбассе. Этот конфликт начался в 2014 году, когда после Революции Достоинства в Украине войска России аннексировали Крым и устроили вторжение в восточные украинские регионы. Все договоренности о перемирии и прекращении огня постоянно нарушаются. Фотограф побывала на Востоке Украины в прошлом году и посетила там села по обе стороны от линии разграничения. Некогда людные населенные пункты здесь теперь заброшены. А пожилые люди оказались в ловушке в своих домах. Обстрелы происходят довольно часто, поэтому окна здесь в основном забиты.

Передвигаться по региону, особенно пересекать линию разграничения, очень сложно из-за постоянных обстрелов, которые происходят даже ночью. Общины и села, которые некогда были объединены между собой, теперь отрезаны. Движение транспорта между Донецком, Луганском и селами по другую сторону строго ограничено. А Донецкий аэропорт разрушен. Бронштейн говорит, что оккупированные украинские районы Донбасса теперь похожи на Россию. Здесь ходит рубль, а люди говорят на русском языке.

Если даже визуально регион не кажется таким разбитым, как это бывало во время войн в других странах, в некоторых частях Донбасса воцарилась ужасающая пустота. Целые районы пустых домов и огородов просто брошены. В 2014 году в регионе проживало 4,3 миллиона человек, что составляло около 10% от всего населения Украины. За время войны количество жителей здесь сильно сократилась, поскольку люди начали бежать от войны. Около 1,6 миллиона человек были вынуждены переехать из-за насилия.

Издание пишет, что из-за отсутствия транспорта пожилым людям на оккупированных территориях Донбасса трудно получить свои украинские пенсии, которые для многих стали единственным средством для выживания. Ситуация осложняется еще и из-за ухудшения здоровья. Забытые люди живут в стрессе и нищете. Многие из них не имеют возможности даже поддерживать элементарную гигиену. Этот бесконечный стресс и психологические травмы влияют на тело. Старение ускоряется, иммунитет падает, а воспаления и гипертонии становятся более частыми. Бронштейн слышала, что 9 из 10 пожилых жителей зоны боевых действий умирают не от насилия, а от связанных со стрессом заболеваний, таких как сердечные приступы.

Недалекие родственники из городов вблизи приезжают навестить пожилых заложников войны очень не часто из-за конфликта. Они не могут позволить себе забрать их к себе. Но некоторые и не хотят уезжать. Многие пенсионеры просто хотят умереть в домах, где они прожили всю жизнь, и чтобы их похоронили рядом с родными. Бронштейн сочувствует украинским пенсионерам и понимает их.

«Я в доме своего отца сейчас. Ему 90 лет. Если кто-то спросит моего отца, уедет ли он из этого дома хоть когда-нибудь, он скажет: «Нет». И если кто-то попытается его вытащить отсюда и отвести в дом для пожилых людей, можно только догадываться, как долго он там проживет», - сказала фотограф, объясняя, что речь идет о своем месте, идентичности и принадлежности.

• Tweet